Если вы – владелец бизнеса или других значительных активов и не хотите, чтобы наследники долго выясняли в судах, кому достанутся акции, предприятие или дом в Испании, самое лучшее из того, что можно сделать, – заранее продумать, как спланировать наследство. Какие возможности для этого существуют, с какими рисками предстоит столкнуться наследодателю и как их избежать, рассказали на конференции «Право.ru» «Наследственное право в России: предпосылки для реформы, актуальные вопросы».
Сложности с наследством
О том, что может помешать реализации воли наследодателя, в ходе конференции «Право.ру» рассказала Екатерина Маркова, руководитель практики наследования UFG Wealth Management. Кроме очевидного – того, что есть вероятность признания завещания недействительным, существует еще целый ряд опасностей.
Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (ст. 1119 ГК), и это практически единственное условие, но оно же часто оказывается и самым проблемным, поскольку обязательную долю не выделяют. В результате всё идёт не так, как задумал наследодатель. «Чтобы избежать этого риска, нужно грамотное четкое наследственное планирование. Можно использовать завещательный отказ, который тоже учитывается при расчете обязательной доли. И, естественно, назначение душеприказчика», – отметила Маркова.
Наследственное планирование позволяет не только передать управление бизнесом нужному правопреемнику и предотвращает дробление бизнеса, но и позволяет воспользоваться таким наследственным инструментом, как исполнитель завещания – душеприказчик, у которого достаточно широкий круг полномочий. Основная причина его назначения – обеспечение охраны имущества и управление бизнес-активами, а также контроль за тем, чтобы имущество перешло к преемникам на основании воли завещателя.
В числе других рисков – брачно-семейные отношения. Нивелировать их опасности может брачный договор или соглашение о разделе имущества, которые заключаются до или одновременно с завещанием. С 1 сентября 2018 года к инструментам, которые позволят подстраховаться, добавится и наследственный фонд. Однако пока неясно, как этот механизм, успешно применяемый за рубежом, будет работать в России. Остаются и бизнес-риски: заморозка активов, рейдерский захват, появление кредиторов или не вовлеченных в бизнес наследников.
Злоупотребления в наследстве
Существуют как системные, так и частные причины злоупотреблений при наследовании бизнеса. В числе первых – значительный временной разрыв между открытием наследства и удостоверением наследственных прав и недостаток правовых механизмов, направленных на то, чтобы сохранить наследственную массу. «Нужны меры, которые позволяли бы оперативно заморозить наследство. Сейчас от момента возникновения проблемы до введения обеспечительных мер, на которые суд идет крайне неохотно, проходит слишком много времени», – говорит Галина Павлова, управляющий партнер «Павлова и партнеры». Она отмечает и другие причины перегибов при наследовании – например, недостаточность правовых инструментов для планирования или ограниченная возможность контроля за действиями доверительного управляющего. Не менее значимы и субъективные факторы – конфликты между наследниками, неопытные доверительные управляющие или отсутствие у наследников полной и достоверной информации и документов о составе наследуемого имущества. Так, часто невозможно получить выписку о том, что наследодатель является акционером крупной компании, привела пример Павлова.
Необходимо направить усилия на создание, упрочение правовых механизмов, обеспечивающих сохранность наследственной массы. Надо дать нотариусу инструменты, которые позволили бы ему по своей инициативе принимать меры к охране имущества. Хорошо бы прописать такую возможность в ГК.
Александра Игнатенко, член Правления Федеральной нотариальной палаты, затронула тему наследственных фондов, которые появятся в России с 1 сентября текущего года. «Закон приняли быстро при наличии больших возражений и со стороны ученых, и ФНП, и исполнительной власти: давая норму, надо дать и инструменты для ее исполнения», – обозначила она основную проблему в этой области.
В общении с клиентом задача нотариуса – не просто изложить, что сказал завещатель, но и поговорить, посоветовать, задать вопрос по поводу того, что будет с бизнесом, – об этом часто просто не задумываются, отметила Игнатенко. Не менее важна и техническая сторона вопроса: к сожалению, далеко не все в нотариате готовы принять активно внедряемые новые технологии, признала представитель ФНП. При существенных переменах как в законодательстве, так и в системе работы нотариата, который уходит от документов на бумаге, нотариусу надо быть в авангарде. «Часто можно услышать ответ от нотариуса: «Мы это не делаем». Наша задача – чтобы все могли совершать нотариальные действия, которые обязаны совершить», – заметила Игнатенко.
О важности профессионализма и добросовестности доверительного управляющего говорил и Леонид Афендиков, управляющий директор Alvarez & Marsal. Если в наследственную массу входит бизнес, есть необходимость принимать управленческие решения ежедневно, в противном случае через полгода наследники могут получить уже компанию-банкрот, поэтому хотелось бы, чтобы законодательство позволяло быстро назначить администратора, заметил он. Александра Игнатенко, в свою очередь, отметила, что по-прежнему не решен вопрос о финансировании доверительного управления, который наиболее остро стоит там, где речь идет о малом бизнесе, и оплата может перекрыть стоимость наследства.
Долги в наследство
Наследник может получить не только активы – есть вероятность, что ему придется покрывать и существующие у наследодателя задолженности. Вопросы общих долгов супругов при наследовании осветила Ольга Пучкова, ведущий эксперт группы семейного и наследственного права «Пепеляев Групп». Она уделила значительное внимание тому, является ли выделение супружеской доли правом или обязанностью нотариуса. На практике есть аргументы в пользу обеих позиций. За первую говорит то, что супруг может и не претендовать на долю. Кроме того, речь о праве, а не обязанности, идет в регламенте совершения нотариальных действий, и такой же подход подтверждает 9-й пленум Верховного суда, где говорится, что супруг вправе подать заявление об отсутствии его доли в имуществе, приобретенном во время брака. «Кроме того, расходы на выделение доли могут быть значительными, и, если речь идет об обязанности нотариуса, то ему можно предъявить претензии, указав, что он вводит наследника в необоснованные расходы», – добавила Пучкова. Еще один аргумент в пользу первой позиции – презумпция исключительной осведомленности супруга об источниках средств на приобретение имущества.
Однако есть и сторонники противоположного подхода, которые говорят, что выделить долю – обязанность нотариуса. Имущество, нажитое в браке, – совместная собственность, если договором между ними не установлен иной режим, напоминают они. Кроме того, у наследодателя могут быть долги, о которых может знать супруг, и бывает, что он отказывается от наследства, понимая, что долг его перекроет, привела пример Пучкова.
Еще одна проблема при выделении доли – долги.
Правовой вопрос: чей долг – общий или личный? Презумпция какого долга отражена в законе? Чтобы определиться с ответом, надо иметь в виду процессуальный момент: презумпция общего долга супругов предполагает доказывание в суде негативного факта, а презумпция личного — доказывание позитивного факта, подтверждающего, что деньги тратились на нужды семьи. Исходя из этого, второй вариант оказывается более логичным и приемлемым.
Александр Сагин, начальник юридического отдела Федеральной нотариальной палаты, уточнил, что ФНП придерживается позиции, что выделение доли – право, а не обязанность нотариуса. Он также рассказал об особенностях оформления наследственных прав при наличии задолженностей. В ходе выступления он подчеркнул, что нотариус не может сообщить кредитору о наследнике по ряду причин. Если свидетельство о праве на наследство уже выдано, он не вправе сообщать о совершенных действиях, в том числе и кредиторам, а до выдачи свидетельства знать доподлинно, кто будет являться наследником, он не может, отметил Сагин.
Анна Волынец, ведущий юрист консультационной группы «Прайм Эдвайс», рассказала, как совместить наследование, банкротство и процесс. Она осветила процессуальные вопросы дел о банкротстве умершего гражданина, возникающие до того, как истек срок принятия наследства. Волынец обратила внимание, что интересы «должника» в этот период, судя по практике, представляет нотариус. Но часто вызывает вопросы то, сохраняется ли при этом тайна завещания или информация об активах, указанных в завещании, может быть получена финансовым управляющим. Тайна завещания сохраняется, но только в части условий о наследниках, отметила Волынец, а об активах можно узнать из завещания с условием о создании наследственного фонда. Также она рассмотрела вопрос о возможности правопреемства в спорах о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности в случае смерти контролирующего лица. Оптимальное решение – при рассмотрении дела в первой инстанции и до вынесения определения, в котором делаются выводы о том, что основания для привлечения к субсидиарной ответственности есть: правопреемство невозможно, и дело прекращают. Если же определение о привлечении к субсидиарной ответственности уже вынесено, правопреемство возможно. В этом вопросе спикер предложила обратиться к опыту СОЮ – например, использовать принцип, установленный для требований об алиментах, или же признать широкие дискреционные полномочия суда и дать возможность в каждом деле определять, есть ли связь с личностью, исключающая возможность правопреемства.
Тему продолжил Рустем Мифтахутдинов, к. ю. н., доцент МГЮА, который заметил, что долг, который вытекает из субсидиарной ответственности при банкротстве, никак не связан с личностью – даже по алиментам, если сумма зафиксирована, непонятно, зачем ограничивать оборотоспособность этих прав. Среди основных правоприменительных проблем, касающихся добросовестности наследников и банкротства умершего, он выделил вопрос о наступлении субсидиарной ответственности. «Наследником может быть ребенок или супруга, которые вообще не знали о бизнесе. И получается, что им надо защищаться. Суды, жалея таких наследников, выдумывают конструкцию связи с личностью, по сути же дают защиту наследнику», – заметил Мифтахутдинов. При этом если наследник, к примеру, теневой бенефициар бизнеса наследодателя, едва ли можно предоставлять ему подобную защиту, указал юрист.
Международное наследование
Необходимость наследовать крупные активы, находящиеся в разных юрисдикциях, существенно усложняет процесс наследования. Сложности обычно возникают из-за того, что нотариусы не вникают в иностранное законодательство и международные соглашения. Виктория Пинхасова, партнер Юридического бюро «Аронов и Партнеры», обсудила с аудиторией последствия наследования с учётом коллизии юрисдикций. Так, если в России наследство не облагается налогом, то в других юрисдикциях он может достигать 60%, а супруги являются наследниками не первой, а третьей или четвертой очереди, напомнила она. Сложности возникают и в ситуациях, когда наследником является нерезидент. Имеет значение и место составления завещания, указала Пинхасова.
При этом, несмотря на инструменты, позволяющие спланировать наследство с иностранным элементом, рисков не избежать. Алексей Станкевич, управляющий директор Phoenix Advisors, рассказал о спорах за имущество между трастами и наследниками. Он также сравнил трасты и наследственные фонды, и результат такого сравнения в пользу первых. Он указал и на такие особенности траста, как фактическое отсутствие на практике безотзывных трастов, прозрачность владения, сохранения контроля собственником. Есть и потенциальные риски оспаривания передачи имущества в траст. Типичный повод – невключение наследников в состав бенефициаров. «Я бы параллельно оформлял завещание, указывал в нем четко имущество для каждого, подчеркивая, что кроме этого прав у них нет, чтобы минимизировать возможность идти за другими активами», – посоветовал Станкевич. Александр Захаров, партнер Paragon Advice Group, перечислил признаки притворности траста.
Завершилось обсуждение вопросов наследственного права выступлением Ильи Радченко, члена Правления Московской городской нотариальной палаты, который рассказал о действиях и возможностях российского нотариуса при наследовании с иностранным элементом.