Один из экспертов «АГ» указал, что оскорбления и нецензурная брань в адрес доверителя подрывают доверие к адвокату, которое относится к принципу нравственной составляющей адвокатской деятельности. Другая назвала важной позицию палаты о том, что органы адвокатского самоуправления не могут вмешиваться в вопросы определения тактики защиты, избираемой адвокатом.
Совет АП г. Москвы опубликовал решение о вынесении предупреждения адвокату, который использовал в общении с доверителем многочисленные нецензурные и оскорбительные выражения, посчитав такое поведение недопустимым и наносящим вред авторитету адвокатуры.
5 декабря 2022 г. СУ УМВД России по Ленинскому городскому округу Московской области возбудило уголовное дело по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК РФ по факту хищения автомобиля С. 5 июня 2023 г. С. и адвокат Х. заключили соглашение об оказании юридической помощи, согласно которому предметами поручения являлись представительство потерпевшего С. по уголовному делу, а также устные консультации и подготовка ходатайств.
22 июня 2023 г. следователь приостановил предварительное следствие по уголовному делу в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. После этого С. направлял адвокату многочисленные сообщения в WhatsApp относительно его работы. 5 июля 2023 г. около 11:19 адвокат Х. отправил С. голосовое сообщение, начинающееся словами «Слушай демон» и заканчивающееся словами «Совсем черт…».
Будучи неудовлетворенным работой адвоката, С. сначала обращался с претензией в его коллегию адвокатов, а затем четырежды подавал жалобы в Адвокатскую палату г. Москвы: 3 июля, 5 августа, 17 сентября и 28 октября 2024 г. В жалобах С. выдвигал дисциплинарные обвинения в отношении адвоката Х., а именно: в халатном выполнении профессиональных обязанностей по соглашению от 5 июня 2023 г.; в невозврате неотработанной части выплаченного вознаграждения; в непредставлении акта выполненных работ; в нарушении положений подп. 2 ст. 8 КПЭА. В связи с этим в отношении адвоката было возбуждено дисциплинарное производство.
26 декабря 2024 г. при осмотре телефона С. в Адвокатской палате г. Москвы были обнаружены файлы, содержащие многочисленные нецензурные слова, оскорбительные обороты, свидетельствующие о раздражении адвоката Х. многочисленными звонками и обращениями со стороны С. в ситуации, когда Х., по его словам, находился в плохом физическом состоянии, вызванном заболеванием.
22 января 2025 г. Квалификационная комиссия АПГМ вынесла заключение о нарушении адвокатом Х. положений подп. 2 ст. 8 КПЭА, в соответствии с которым адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан придерживаться манеры поведения соответствующей деловому общению.
В заседании совета палаты Х. согласился с выводами квалифкомиссии, объяснив свои действия срывом и болезненным состоянием.
Заявитель С. и его представитель Р. поддержали замечания и пояснения к заключению квалификационной комиссии, в которых, по сути, дублируются доводы жалобы. Они просили применить к адвокату Х. максимальную меру наказания, признав все заявленные в жалобе нарушения.
Рассмотрев дисциплинарное производство, Совет АПГМ отметил, что предметом дисциплинарного производства являются только те дисциплинарные обвинения из жалобы от 25 октября 2024 г., которые не содержались в жалобах, ранее поданных С. от 29 июля и 12 сентября 2024 г., так как по ним распоряжением президента АП г. Москвы от 30 августа 2024 г. было отказано в возбуждении дисциплинарного производства.
Также совет пришел к выводу, что дисциплинарное обвинение в халатном исполнении адвокатом Х. профессиональных обязанностей, как и аналогичный довод предыдущих жалоб С., является неконкретным и никакими доказательствами не подтвержденным. При этом сам заявитель признал факт выполнения Х. целого ряда действий, направленных на реализацию принятого по соглашению от 5 июня 2023 г. поручения.
Кроме того, пояснил совет палаты, органы адвокатского самоуправления не считают для себя допустимым вмешиваться в вопросы определения тактики защиты или работы по делу, избираемой адвокатом, который по своему статусу, закрепленному в п. 1 ст. 2 Закона об адвокатуре, является независимым профессиональным советником по правовым вопросам. Действуя в этом качестве, адвокат самостоятельно определяет круг действий, которые необходимо совершить в интересах доверителя на основании заключенного с последним соглашения об оказании юридической помощи. Общими ориентирами при этом для адвоката служат положения п. 2 ст. 2 и п. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре, а также предписания соответствующего отраслевого (процессуального) законодательства. Поэтому претензии С. к Х. в части, касающейся выбранной адвокатом тактики ведения дела, не могут служить основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности.
Совет АПГМ согласился с квалифкомиссией в отношении дисциплинарного обвинения в невозврате адвокатом Х. неотработанной части выплаченного вознаграждения. Он разъяснил, что имущественные споры между доверителями и адвокатами, включая споры о возврате адвокатом доверителю уплаченного вознаграждения полностью или в части, дисциплинарным органам адвокатского самоуправления неподведомственны и находятся за пределами их компетенции. Указанные споры подлежат разрешению путем переговоров или судом в порядке гражданского судопроизводства. Как заметил совет палаты, заявитель воспользовался своим правом, обратившись 7 июня 2024 г. в суд с иском к адвокату Х. о взыскании неосновательного обогащения.
Совет палаты посчитал необоснованным и дисциплинарное обвинение в непредставлении акта выполненных работ, поскольку согласно п. 6 ст. 10 КПЭА обязанность по представлению доверителю по его просьбе отчета о проделанной работе возникает у адвоката только при отмене или исполнении поручения. Однако заявитель С. в жалобе лишь выражает намерение расторгнуть соглашение с адвокатом Х. При этом какие-либо доказательства реализации этого намерения С. не были представлены. Помимо этого из материалов, представленных адвокатом Х., следует, что он еще 30 августа 2024 г. почтой выслал С. отчет о проделанной работе по адресу, указанному последним в жалобе от 25 октября 2024 г.
Рассматривая дисциплинарное обвинение в нарушении Х. требований подп. 2 ст. 8 КПЭА, Совет АПГМ согласился Квалифкомиссией и пришел к выводу о его полной обоснованности и признал презумпцию добросовестности адвоката опровергнутой. В решении указано, что переписка между Х. и С. велась с личного номера телефона адвоката, что он признает. Данный номер в приложении WhatsApp имеет фотографию адвоката и наименование абонента «И. Г. Адвокат». Х. также подтвердил подлинность переписки между ним и заявителем. Кроме того, адвокат признал достоверность и свое авторство описанного звукового файла, отправленного им 5 июля 2023 г.
В связи с этим Совет АП г. Москвы посчитал, что адвокат Х. нарушил подп. 2 ст. 8 КПЭА. При этом был отклонен довод Х. о том, что это нарушение совершено им в связи с плохим состоянием здоровья, вызванным заболеванием, поскольку профессионально-этическое требование уважительного общения с соблюдением деловой манеры является императивным и подлежит безусловному исполнению адвокатом независимо от каких бы то ни было обстоятельств.
Таким образом, Совет АПГМ вынес адвокату Х. предупреждение за совершенное нарушение, учитывая его умышленный и грубый характер, свидетельствующий о демонстративном игнорировании адвокатом основополагающих требований профессиональной этики адвоката, регулирующих взаимоотношения адвоката и доверителя. Такое профессиональное поведение Х., связанное с использованием в общении с доверителем многочисленных нецензурных и оскорбительных выражений, совет палаты признал недопустимым и наносящим вред авторитету адвокатуры.
В комментарии «АГ» адвокат КА «Содействие» Олег Комбаров посчитал решение Совета АП г. Москвы логичным и обоснованным, а меру дисциплинарного воздействия – соответствующей проступку. «Оскорбления и нецензурная брань в адрес доверителя подрывают доверие к адвокату, которое относится к принципу нравственной составляющей адвокатской деятельности. На сегодняшний день адвокатура серьезно претендует на “судебную монополию”, в связи с чем соблюдение основных принципов адвокатской деятельности является безусловным», – указал он.
По мнению Олега Комбарова, в соглашении с клиентом необходимо отражать порядок и время использования мессенджеров, поскольку именно многократные сообщения доверителя подняли «градус напряжения».
«Нельзя не согласиться с решением Совета АП г. Москвы в части, касающейся направления адвокатом своему доверителю звукового сообщения с нецензурными и оскорбительными выражениями. При всем моем сочувствии к адвокату, вынужденному в период болезни выслушивать претензии (скорее всего, необоснованные) по поводу проведенной адвокатом работы, все же не могу оправдать его действия, ибо dura lex, sed lex, а Кодекс профессиональный этики никто не отменял», – прокомментировала адвокат КА «Полковников, Тарасюк и партнеры» Светлана Тарасюк.
Адвокат обратила внимание на аргумент Совета АП г. Москвы, которым был мотивирован отказ в рассмотрении дисциплинарного обвинения подателя жалобы о якобы халатном отношении адвоката к исполнению поручения. Так, совет указал, что органы адвокатского самоуправления не считают допустимым вмешиваться в вопросы определения тактики защиты, избираемой адвокатом, так как последний, являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, самостоятельно определяет те действия, которые он совершает в интересах доверителя, в связи с чем жалобы на выбранную адвокатом тактику защиты нарушенных прав доверителя не могут служить основанием для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности за нарушение норм законодательства об адвокатской деятельности. «Данная позиция органов адвокатского самоуправления крайне важна и достойна закрепления в отраслевых нормах права», – считает Светлана Тарасюк.