ВС пояснил нюансы споров о лишении права на соцвыплаты родителя военнослужащего, погибшего на СВО

Верховный Суд опубликовал Определение по делу № 1-КГ24-14-К3, в котором разъяснил, какие обстоятельства следует оценивать судам при рассмотрении иска о лишении родителя военнослужащего права на получение выплат в связи с гибелью сына при исполнении им обязанностей военной службы.

Суды отказались лишать отца военнослужащего права на выплаты

Татьяна Ларинина и Григорий Шевченко состояли в браке с 2002 по 2010 г. В браке у них родился сын Илья Шевченко, который в октябре 2022 г. был мобилизован. 21 марта 2023 г. он погиб при исполнении обязанностей военной службы в ходе участия в СВО.

3 апреля 2023 г. Татьяна Ларинина обратилась к командиру войсковой части с заявлением, в котором просила отложить рассмотрение вопроса о реализации права членов семьи погибшего на получение единовременного пособия и денежного довольствия, причитающегося ему и не полученного им ко дню гибели, до разрешения в судебном порядке спора о лишении Григория Шевченко права на названные выплаты. В соответствующем иске к Григорию Шевченко женщина указала, что начиная с 2007 г. она и сын совместно с ответчиком не проживали. На основании судебного приказа мирового судьи от 21 мая 2010 г. с Григория Шевченко на содержание сына взысканы алименты, от уплаты которых он злостно уклонялся. Татьяна Ларинина подчеркнула, что ответчик с 2007 г. надлежащим образом не выполнял свои обязанности родителя, не принимал участия в воспитании и содержании сына, не заботился о его здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии, имеет задолженность по алиментам с момента их взыскания.

22 ноября 2023 г. Исакогорский районный суд г. Архангельска отказал в удовлетворении исковых требований. Он пришел к выводу об отсутствии предусмотренных законом оснований для лишения ответчика как родителя погибшего военнослужащего права на получение мер социальной поддержки, так как семейные и родственные отношения между отцом и сыном утрачены не были, поскольку Илья Шевченко проживал с отцом некоторое время в 2017 г., хотел встречаться с ним, помогал ему продуктами, уже будучи в совершеннолетнем возрасте, часто приходил к нему домой.

Суд также отметил, что Григорий Шевченко к административной ответственности за неисполнение обязанностей по содержанию и воспитанию сына и к уголовной ответственности за неуплату средств на содержание сына не привлекался, на профилактическом учете в органе опеки и попечительства не состоял, родительских прав не был лишен и не ограничивался в таких правах. Он указал, что наличие лишь задолженности по алиментным обязательствам не может служить основанием для лишения ответчика как родителя военнослужащего права на получение предусмотренных законом выплат в связи с гибелью сына-военнослужащего при исполнении им обязанностей военной службы. Апелляция и кассация согласились с этими выводами.

ВС призвал суды тщательнее изучать такие споры

Татьяна Ларинина подала кассационную жалобу в Верховный Суд, в которой просила об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений как незаконных. Рассмотрев дело, Судебная коллегия по гражданским делам ВС указала, что установленная федеральным законодателем система социальной защиты членов семей военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей военной службы, направлена на максимально полную компенсацию связанных с их гибелью материальных потерь. Такое правовое регулирование, гарантирующее родителям военнослужащих, погибших при исполнении обязанностей военной службы, названные выплаты, имеет целью не только восполнить связанные с этим материальные потери, но и выразить от имени государства признательность гражданам, вырастившим и воспитавшим достойных членов общества – защитников Отечества (постановления КС от 17 июля 2014 г. № 22-П; от 19 июля 2016 г. № 16-П).

Читайте также

ВС подчеркнул, что законодатель, гарантируя военнослужащим, выполняющим конституционно значимые функции, связанные с обеспечением обороны страны и безопасности государства, общественного порядка, законности, прав и свобод граждан, а также принимавшим участие в СВО на территориях ДНР, ЛНР и Украины, материальное обеспечение и компенсации в случае причинения вреда их жизни или здоровью, установил и систему мер социальной поддержки членам семей военнослужащих, погибших (умерших) при исполнении обязанностей военной службы.

К числу таких мер относятся страховое обеспечение по государственному страхованию жизни и здоровья военнослужащих, единовременное пособие, ежемесячная денежная компенсация. Как отметил Суд, цель названных выплат – компенсировать родителям, которые длительное время надлежащим образом воспитывали военнослужащего, содержали его до совершеннолетия и вырастили достойного защитника Отечества, нравственные и материальные потери, связанные с его гибелью при выполнении обязанностей военной службы, осуществляемой в публичных интересах.

В определении указано, что круг лиц, имеющих право на получение мер социальной поддержки в случае гибели военнослужащего, в который включены родители такого военнослужащего, не исключает различий в их фактическом положении. При определении наличия у родителей погибшего военнослужащего права на выплаты в связи с его гибелью учитываются их действия по воспитанию, физическому, умственному, духовному, нравственному, социальному развитию и материальному содержанию такого лица и имеющиеся между ними фактические родственные и семейные связи.

ВС подчеркнул: из положений семейного законодательства следует, что семейная жизнь предполагает наличие тесной эмоциональной связи между ее членами, в том числе между родителями и детьми, взаимную поддержку и помощь членов семьи, ответственность перед семьей всех ее членов. При этом основными обязанностями родителей в семье являются воспитание, содержание детей, защита их прав и интересов. Поскольку родители несут одинаковую ответственность за воспитание и развитие ребенка, данная обязанность должна выполняться независимо от наличия или отсутствия брака родителей, а также их совместного проживания. Права родителя, в том числе на получение различных государственных пособий и выплат, основанные на факте родства с ребенком, не относятся к числу неотчуждаемых прав гражданина, поскольку законом предусмотрена возможность лишения гражданина такого права в случае уклонения от выполнения им обязанностей родителя.

Судебная коллегия посчитала, что в рассматриваемом деле суды к спорным отношениям неправильно применили положения норм материального права в их взаимосвязи с нормами специального законодательства, предусматривающими соответствующие выплаты членам семьи военнослужащего, с учетом правовых позиций КС и разъяснений Пленума ВС. Выводы об отсутствии предусмотренных законом оснований для лишения Григорий Шевченко как родителя погибшего военнослужащего права на получение мер социальной поддержки и об отказе в удовлетворении исковых требований признаны неправомерными.

По мнению ВС, судами не устанавливались и не получили правовой оценки обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора. К ним относятся: принимал ли ответчик какое-либо участие в воспитании сына-военнослужащего до его совершеннолетия, проявлял ли заботу о его здоровье, оказывал ли ему моральную, физическую, духовную поддержку, принимал ли какие-либо меры для создания сыну условий, необходимых для его развития, обеспечивал ли получение сыном общего образования, содержал ли сына материально, по какой причине у ответчика образовалась задолженность по алиментам и предпринимал ли он какие-либо действия для погашения этой задолженности в полном объеме и, как следствие, имелись ли между Григорием Шевченко и его сыном фактические семейные и родственные связи.

Верховный Суд подчеркнул, что Татьяна Ларинина в обоснование своих требований о лишении бывшего супруга права на получение выплат в связи с гибелью их сына приводила доводы о том, что ответчик как в период совместного проживания с ней и сыном, так и в период проживания отдельно от них начиная с 2007 г. не выполнял свои обязанности родителя, не воспитывал сына, не заботился о его здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии, не поздравлял сына ни с какими праздниками, не посещал спортивные мероприятия сына, вел аморальный образ жизни, злоупотреблял алкоголем.

Как отметил ВС, отсутствие участия ответчика в воспитании сына подтвердили свидетели, допрошенные в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции. В качестве доказательств невыполнения Григорием Шевченко обязанностей родителя истцом в суд представлены сведения из школы, где обучался Илья Шевченко, о том, что он воспитывался в неполной семье, воспитанием сына занималась мать, отец в школьной жизни сына участия не принимал. Кроме того, истцом была представлена характеристика ответчика, составленная старшим участковым уполномоченным отдела полиции.

Также суды не учли положения ст. 69 Семейного кодекса РФ, устанавливающие основания для лишения родительских прав, одно из которых – уклонение от выполнения обязанностей родителя, и оставили без внимания то обстоятельство, что Татьяна Ларинина как в исковом заявлении, так и в ходе разбирательства дела в судах приводила в обоснование иска доводы о неисполнении ответчиком предусмотренных Семейным кодексом родительских обязанностей по воспитанию и содержанию сына. В определении поясняется, что родители должны стремиться к общению со своим ребенком, интересоваться его здоровьем, участвовать в решении вопросов, связанных с повседневной жизнью ребенка. Стремление же сына поддерживать с отцом семейные отношения, а также тот факт, что отец на профилактическом учете в органе опеки и попечительства не состоял, родительских прав не был лишен и не ограничивался в таких правах, не свидетельствует об участии отца в воспитании несовершеннолетнего сына, т.е. о выполнении им надлежащим образом своих обязанностей родителя.

ВС обратил внимание: нижестоящие суды, сославшись на то, что ответчик к административной ответственности за неисполнение обязанностей по содержанию и воспитанию сына и к уголовной ответственности за неуплату алиментов не привлекался, ограничились указанием на то, что наличие лишь задолженности по алиментам не может служить основанием для лишения Григория Шевченко как родителя военнослужащего права на получение предусмотренных законом выплат. Тем самым, указал он, суды произвольно применили нормы ГПК о доказательствах и доказывании в гражданском процессе, а также об оценке доказательств и продемонстрировали непонимание сути прав и обязанностей родителей в отношении своих детей.

Читайте также

Таким образом, Верховный Суд отменил судебные постановления трех инстанций, направив дело на новое рассмотрение. Он подчеркнул, что при новом рассмотрении дела суду следует учесть правовую позицию, изложенную в п. 6 Обзора судебной практики № 4 (2020), утвержденного Президиумом ВС РФ 23 декабря 2020 г.: «При разрешении спора о наличии у родителей погибшего военнослужащего права на меры социальной поддержки в связи с его гибелью в виде единовременного пособия и страховой суммы подлежат учету их действия по воспитанию, развитию, материальному содержанию такого лица и имеющиеся между ними фактические семейные связи. В случае уклонения от выполнения обязанностей родителя такой родитель может быть лишен права на получение мер социальной поддержки, основанных на факте родства с погибшим военнослужащим».

Комментарии представителей

Представитель Татьяны Ларининой, юрист Александр Сухих отметил, что они с доверителем, безусловно, довольны выводами ВС. «За всю мою юридическую деятельность это первое дело, в котором вышестоящий суд подробно указал на допущенные судами нижестоящих инстанций нарушения норм материального и процессуального права при рассмотрении такой категории дел», – подчеркнул он.

Александр Сухих отметил: ВС принял во внимание доводы кассационной жалобы о том, что непривлечение одного из родителей к административной или уголовной ответственности за неисполнение родительских обязанностей не свидетельствует о том, что такое лицо исполняло родительские обязанности надлежащим образом, как это закреплено в ст. 63 Семейного кодекса. ВС РФ указал на то, что суды нижестоящих инстанций слишком формально подошли к рассмотрению данного дела и продемонстрировали свое непонимание сути прав и обязанностей родителей, отметил юрист.

Александр Сухих полагает, что ВС при рассмотрении данного дела продемонстрировал одну из своих неочевидных функций – разрешение политических вопросов. «В конце мотивированной части решения ВС указывает, что действия ответчика не соответствуют содержанию и смыслу правового регулирования отношений по предоставлению мер социальной поддержки родителям военнослужащего – возмещения родителям, которые длительное время надлежащим образом воспитывали военнослужащего, содержали его до совершеннолетия и вырастили защитником Отечества. Стоит заметить, что в последнее время дел о признании гражданина ненадлежащим наследником стало больше. ВС расширил и четко определил факторы и критерии признания гражданина ненадлежащим наследником и не в рамках рассмотрения дел об участниках СВО», – прокомментировал он.

«Мы не согласны с выводами Верховного Суда, так как считаем, что оба родителя имеют право на получение выплат. Мой доверитель никогда не прекращал общаться с сыном и помогал ему, чем мог», – сообщил в комментарии «АГ» представитель Григория Шевченко, член АП Архангельской области Степан Шевчук.

Адвокаты поддержали позицию ВС

Член АП Республики Татарстан Адель Хайдаршин считает, что в данном определении ВС затронут очень актуальный вопрос на сегодняшний день, так как в судах много аналогичных споров между родственникам погибших военнослужащих. «Родители, которые фактически не содержали своих детей, не занимались их воспитанием, получают выплаты и пособия наравне с теми, кто вырастил ребенка в одиночку, что я считаю явно несправедливым. Суды, получая иски с подобными требованиями, зачастую подходят к рассмотрению дел весьма формально, ссылаясь на то, что если родитель не был лишен родительских прав, то имеет право на получение выплат», – подчеркнул он.

Как полагает Адель Хайдаршин, ВС верно указывает, что лишение права на получение выплат возможно при наличии обстоятельств, которые могли бы служить основаниями для лишения родительских прав в случае уклонения родителей от выполнения своих обязанностей. По мнению адвоката, это очень важный и нужный пункт в определении, который должен повлиять на нижестоящие суды при рассмотрении дел данной категории. «Суды должны будут более детально исследовать все обстоятельства и давать оценку тому, принимал ли родитель фактическое участие в воспитании и содержании ребенка. Если родитель не лишен родительских прав и ни разу не привлекался к административной и уголовной ответственности за неисполнение своих обязанностей, то это еще не значит, что он действительно занимался воспитанием и содержанием ребенка», – отметил адвокат.

Адвокат МКА «Корпорация адвокатов Москвы» Тимур Харди подчеркнул, что ситуация, когда отец не воспитывал ребенка, но претендует на выплаты после гибели сына на СВО, не редкая, причем она обнажает целый пласт морально-этических, юридических и социальных вопросов, требующих деликатного, но вместе с тем четкого и справедливого разрешения.

Он пояснил, что, с одной стороны, безусловным является право каждого родителя на получение выплат, положенных по закону в случае гибели сына, особенно если это произошло при исполнении воинского долга. Государство таким образом выражает признательность и заботу о тех, кто понес невосполнимую утрату. «С другой стороны, возникает вопрос: насколько морально оправданно такое право, если отец не принимал участия в воспитании, содержании и жизни ребенка? Не будет ли это актом несправедливости по отношению к матери, бабушке, другим родственникам, которые фактически заменили отца и вложили все свои силы в становление личности погибшего? Решение таких вопросов требует тщательного анализа конкретных обстоятельств. Необходимо учитывать степень участия отца в жизни ребенка, характер и продолжительность его отношений с сыном, причины, по которым он не занимался воспитанием. В данной конкретной ситуации, полагаю, что это тот случай, когда родитель не принимал участия в воспитании сына, не помогал материально, а сейчас претендует на выплаты. Полностью согласен с выводами ВС, поскольку истец представила доказательства уклонения ответчика от родительских обязанностей», – поделился мнением Тимур Харди.