Как заметила одна из экспертов «АГ», это дело является классическим примером исправления судебной ошибки высшей судебной инстанцией. Другая добавила, что банальное наследственное дело было рассмотрено нижестоящими судами даже не с процессуальными ошибками, а с грубейшими несоответствиями требованиям закона. Третья считает, что при этом дело является очень интересным, поскольку в совокупности затрагивает ряд положений гражданского и гражданского процессуального законодательства.
Верховный Суд опубликовал Определение от 1 апреля по делу № 127-КГ25-3-К4, в котором призвал нижестоящие инстанции тщательнее исследовать представленные в рамках наследственных дел доказательства и не игнорировать преюдицию ранее вынесенных судебных актов.
В августе 2015 г. умерла Л. Волосожар, после ее смерти открылось наследство в виде квартиры в Ялте. В октябре Елена Пуховец обратилась к нотариусу Ирине Высоцкой с заявлением о принятии наследства после смерти покойной, было заведено наследственное дело. Далее Владимир Волосожар и Татьяна Головкина обратились к нотариусу с заявлениями о принятии наследства как наследники седьмой очереди со ссылкой на то, что покойная была их мачехой.
В феврале 2016 г. Людмила Пуховец обратилась к нотариусу с заявлением о принятии наследства после смерти Л. Волосожар как наследник шестой очереди, предъявив впоследствии решение Шосткинского горрайонного суда Сумской области Украины от 31 марта 2016 г., которым установлен факт, что наследодатель была двоюродной племянницей заявительницы. В мае того же года ей было выдано свидетельство о праве на наследство по закону в отношении спорной квартиры. Впоследствии российские суды признали недействительной выдачу свидетельства со ссылкой на то, что решение украинского суда об установлении родства было отменено вышестоящими инстанциями, при новом рассмотрении дела украинский суд оставил без рассмотрения заявление Людмилы Пуховец об установлении факта родственных отношений.
Вступившим в законную силу решением Ялтинского городского суда от 20 марта 2018 г. был признан недействительным договор дарения спорной квартиры, заключенный между Людмилой и Еленой Пуховец. 12 сентября 2019 г. суд признал отсутствующим право собственности Елены Пуховец на спорную квартиру, из ЕГРН были исключены сведения о праве собственности этой женщины на спорную квартиру. При этом в апреле 2022 г. между Еленой Пуховец и Юрием Сардиным в лице представителя по доверенности Елены Смирновой был заключен нотариально удостоверенный договор купли-продажи квартиры. Право собственности на это жилье было зарегистрировано за Юрием Сардиным.
Далее Татьяна Головкина и Владимир Волосожар обратились с иском к Людмиле и Елене Пуховец, Юрию Сардину, Елене Смирновой и нотариусу Ирине Высоцкой, Государственному комитету по государственной регистрации и кадастру Республики Крым о признании ДКП жилья недействительной сделкой и применении последствий ее недействительности. Истцы утверждали, что именно они являются единственными наследниками по закону, однако нотариус длительное время не выдавал им свидетельства о праве на наследство. Они указали, что в апреле 2022 г. Елена Пуховец незаконно произвела отчуждение спорной квартиры Юрию Сардину на основе ДКП, который является ничтожной сделкой. Вступившими в законную силу судебными актами признаны недействительными свидетельство о праве собственности и договор, на основании которых Людмила и Елена Пуховец стали собственниками спорной квартиры.
Истцы также просили суд признать отсутствующим право собственности Юрия Сардина на спорную квартиру, признать за ними право собственности на спорное жилье (по ½ доли за каждым) в порядке наследования, обязать Государственный комитет по госрегистрации и кадастру Республики Крым аннулировать запись о праве собственности Юрия Сардина на квартиру и зарегистрировать их право собственности.
Рассмотрев дело, суд удовлетворил иск частично, признав недействительным ДКП квартиры, заключенный между Еленой Пуховец и Юрием Сардиным, также было признано отсутствующим право собственности Юрия Сардина на это жилье. За Татьяной Головкиной и Владимиром Волосожаром было признано право собственности на спорную квартиру в порядке наследования. В остальной части в удовлетворении исковых требований было отказано.
Далее апелляционный суд отменил это решение и рассмотрел дело по правилам первой инстанции, отказав в удовлетворении иска. Он указал на отсутствие в материалах дела доказательств, свидетельствующих о нарушении спорного ДКП, заключенного между Еленой Пуховец и Юрием Сардиным, требований закона. При этом апелляция отклонила доводы истцов об отсутствии законных прав у Елены Пуховец на отчуждение квартиры, указав, что ими не получены свидетельства о праве на наследство. Кроме того, апелляция сочла, что Юрий Сардин является добросовестным приобретателем недвижимости, поскольку сделка была удостоверена нотариусом, а право собственности Елены Пуховец на спорную квартиру подтверждено нотариально удостоверенным договором дарения и сведениями из ЕГРН. Кассационный суд согласился с этим.
Изучив кассационную жалобу Татьяны Головкиной и материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда напомнила, что для приобретения выморочного имущества принятие наследства не требуется. В этом деле, как заметил ВС, апелляция сочла, что истцы своевременно не обратились за оформлением своих наследственных прав на спорную квартиру, не зарегистрировали право собственности на наследственное имущество, а госрегистрация служит единственным доказательством существования зарегистрированного права. Между тем выводы апелляции не соответствуют установленным обстоятельствам дела и сделаны без учета п. 4 ст. 1152 ГК РФ, согласно которому принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента госрегистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит госрегистрации.
Как пояснил ВС, закон связывает момент возникновения у наследника права собственности на наследственное имущество с моментом открытия наследства, если наследство было принято в порядке и способами, установленными законом. Вместе с тем апелляция не учла и не дала правовой оценки факту принятия истцами наследства путем подачи по месту открытия наследства нотариусу заявлений о принятии наследства в установленный срок и, следовательно, возникновения у них права собственности на спорную квартиру со дня открытия наследства.
Апелляция указала на отсутствие доказательств, опровергающих доводы Людмилы Пуховец о наличии родственных отношений с наследодателем и о ее праве на наследование как наследника шестой очереди. Однако, как заметил ВС со ссылкой на преюдицию ранее вынесенных судебных актов, Людмила и Елена Пуховец как лица, ранее участвовавшие в делах об оспаривании их права на спорную квартиру, не вправе оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты, в частности факт наличия у истцов права на наследование имущества после смерти Л. Волосожар.
Апелляция также не учла то обстоятельство, что вступившим в законную силу решением Ялтинского городского суда от 8 ноября 2016 г. свидетельство о праве на наследство по закону, выданное на имя Людмилы Пуховец, признано недействительным в связи с отсутствием у нее права наследования после смерти наследодателя. Более того, вступившим в законную силу решением суда от 20 марта 2018 г. договор дарения спорной квартиры, заключенный между Людмилой и Еленой Пуховец, признан недействительным, было установлено, что Людмила Пуховец не является наследником покойной, что также не было учтено апелляцией.
«Делая вывод о законности заключения 12 апреля 2022 г. между Еленой Пуховец и Юрием Сардиным договора купли-продажи спорной квартиры, суд апелляционной инстанции не установил, являлась ли на момент совершения сделки Елена Пуховец собственником квартиры, учитывая, что решением Ялтинского городского суда Республики Крым от 20 марта 2018 г. договор дарения спорной квартиры, заключенный между Людмилой Пуховец и Еленой Пуховец, признан недействительным, а решением Ялтинского городского суда Республики Крым от 12 сентября 2019 г. право собственности Елены Пуховец на спорную квартиру признано отсутствующим, из Государственного реестра прав исключены сведения о праве собственности Елены Пуховец на данную квартиру», – заметил ВС.
Он добавил, что апелляция, формально указавшая, что истцами не заявлялось требований об истребовании имущества из чужого незаконного владения, также проигнорировала правило: если имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться с иском об истребовании имущества из незаконного владения приобретателя. Если предъявлен иск о признании недействительными сделок по отчуждению имущества, суд при рассмотрении дела учитывает ст. 301, 302 ГК РФ.
В этом деле юридически значимыми и подлежащими доказыванию обстоятельствами были установление наличия у истцов права на спорное имущество, установление факта выбытия имущества из владения собственников по воле или помимо их воли, а также определение того, было ли приобретение возмездным и добросовестным в случае установления выбытия имущества по воле собственников. Однако апелляция не установила такие обстоятельства. ограничившись ссылкой на то, что Юрий Сардин является добросовестным приобретателем спорной квартиры. В связи с этим ВС отменил определения апелляции и кассации, вернув дело на новое апелляционное рассмотрение.
Адвокат КА «Династия», к.ю.н. Елена Дьякова назвала рассматриваемое дело классическим примером исправления судебной ошибки высшей инстанцией. «Суд апелляционной инстанции просто проигнорировал преюдицию, причем установленную не в одном, а в нескольких судебных решениях. Кроме того, он не применил нормы о наследовании, неверно их истолковав и фактически указав на то, что право собственности в порядке наследования возникает не с даты открытия наследства (как это предусматривается по закону), а с даты получения свидетельства о праве на наследство. Больше всего в этом деле, конечно, возникают вопросы к законности сделки купли-продажи квартиры в 2022 г., которая была удостоверена нотариусом при наличии решения суда о признании отсутствующим права собственности продавца на спорную квартиру, когда из госреестра прав исключены сведения о праве собственности продавца на эту квартиру. Непонятно, каким образом при таких обстоятельствах апелляция признала данную сделку законной, формально указав, что право собственности ответчика на спорную квартиру подтверждено нотариально удостоверенным договором дарения и сведениями ЕГРН», – задалась вопросом она.
Адвокат Ирина Зуй выразила удивление грубыми процессуальными ошибками, допущенными нижестоящими судами. «Достаточно банальное наследственное дело было рассмотрено ими даже не с процессуальными ошибками, а с грубейшими несоответствиями требованиям закона: суды апелляционной и кассационной инстанций отчего-то не увидели, что правоустанавливающий документ, на который ссылается сторона, был отменен решением суда, обязательным для всех органов и организаций РФ. Все же Верховный Суд должен рассматривать сложные прецедентные спорные дела, которые будут впоследствии определять практику нижестоящих судов. С другой стороны, радует, что ВС не отмахнулся от совсем уже банальной и грубой ошибки правоприменения и исправил ее», – заключила она.
По мнению руководителя практики семейного и наследственного права АБ г. Москвы «Инфралекс» Ирины Зиминой, это дело является очень интересным, поскольку в совокупности затрагивает ряд положений гражданского и гражданского процессуального законодательства. «ВС в очередной раз напоминает нижестоящим судам о необходимости неформального подхода к рассмотрению сложных наследственных дел. Он указал на тот факт, что выводы суда апелляционной инстанции сделаны без учета того обстоятельства, что наследство считается принятым не с момента регистрации права собственности на спорный объект имущества, принадлежащий наследодателю, а с момента открытия наследства. Поэтому ошибочным является вывод суда о том, что поскольку истцы своевременно не обратились к нотариусу за оформлением своих наследственных прав и, как следствие, не произвели госрегистрацию права на объект наследственного имущества, то в удовлетворении иска должно быть отказано. Примечательно также, что при этом суды посчитали госрегистрацию права на объект наследственного имущества единственным доказательством существования у наследников прав на него», – заметила эксперт.
Она добавила, что ВС РФ справедливо отметил, что при рассмотрении гражданских дел суды обязаны принимать во внимание вступившие в законную силу судебные акты по другим делам, пересмотр таких судебных актов недопустим, то есть суды были не вправе пересматривать ранее вынесенные решения относительно наличия родственных отношений между наследодателем и Людмилой Пуховец. «Таким образом, нижестоящими судами при рассмотрении дела был нарушен такой фундаментальный принцип гражданского процессуального права, как принцип преюдиции», – заключила Ирина Зимина.