По мнению одного из экспертов, в определении Верховный Суд продемонстрировал подход, которому должны следовать суды нижестоящих инстанций при рассмотрении корпоративного спора. Другой полагает, что ВС призывает нижестоящие суды отойти от критерия «формального одобрения» крупных сделок, а исследовать в том числе вопросы «информированного согласия», когда сделка заключается хотя и в отсутствие подписанного протокола общего собрания, но при осведомленности участников о ее совершении (и в отсутствие моментальных возражений).
Верховный Суд опубликовал Определение
№ 305-ЭС24-16398 по делу
№ А40-206386/2023, в котором разъяснил порядок признания сделок по продаже недвижимости ООО крупными и совершенными в отсутствие согласия участников обществ.
Общества с ограниченной ответственностью «Навидар», «Эдельвейс», «Джеком», «Миродом» и «Дельта» являлись собственниками ряда столичных объектов недвижимости в виде квартир, нежилых помещений и машино-мест. В конце 2022 г. ООО «Кредитные системы» приобрело эту недвижимость у указанных обществ на основе договоров купли-продажи, заключенных представителем продавцов Романом Имамутдиновым на основе нотариально удостоверенной доверенности. Оплата по ДКП была произведена на банковский счет Виктории Александриной в качестве исполнения обязательств продавцов перед ней по возврату денежных средств, полученных по договорам займа от 1 сентября 2022 г.
Впоследствии Людмила Митусова, Виктор Николаев, Алексей Соколов, Лина Сошенко и Андрей Чернобровкин, будучи участниками обществ «Навидар», «Эдельвейс», «Джеком», «Миродом» и «Дельта», оспорили заключение указанных ДКП в судебном порядке. Истцы утверждали, что спорные договоры являются крупными сделками, совершенными в отсутствие корпоративного одобрения, а также прикрывают собой договоры дарения между коммерческими организациями, совершение которых причинило ущерб этим обществам, и требовали вернуть им переданное имущество.
Суд удовлетворил исковые требования, признав спорные ДКП недействительными и применив одностороннюю реституцию в виде возврата недвижимости ООО «Навидар», «Эдельвейс», «Джеком», «Миродом», «Дельта». Апелляция и кассация поддержали это решение. Тем самым суды признали спорные ДКП крупными сделками, которые были заключены без одобрения общего собрания участников обществ. Кроме того, суды указали, что оспариваемые сделки причинили явный ущерб представляемым и являются притворными сделками, поскольку прикрывают собой договоры дарения между коммерческими организациями, совершены в отсутствие встречного имущественного предоставления со стороны покупателя.
Изучив кассационную жалобу ООО «Кредитные системы», Верховный Суд напомнил, что совершение крупной сделки может привести к последствиям, сопоставимым с реорганизацией или ликвидацией юрлица. Заключение таких сделок от имени общества не должно происходить вопреки воле его участников, являющихся владельцами ООО и выгодоприобретателями результатов его деятельности. «Теневые» руководители и участники юрлица (в том числе бенефициарные владельцы), которые доверили управление деятельностью общества участникам и зачастую определяют ключевые решения, влияющие на деятельность юрлица, также несут фидуциарные обязанности, обязывающие их действовать добросовестно и разумно в интересах компании. Соответственно, бенефициарные владельцы вправе защищать свои корпоративные интересы путем непосредственного предъявления соответствующих исков и заявления требований, направленных на восстановление нарушенных прав и (или) предотвращение негативных имущественных последствий. Если контролирующие общество участники или бенефициарный владелец выразили свое информированное согласие на заключение сделки, они лишаются возможности впоследствии требовать признания заключенного договора недействительным как крупной сделки, совершенной в отсутствие корпоративного одобрения.
В этом деле, заметил Верховный Суд, гендиректор ООО «Миродом» Лина Сошенко одновременно была участником этого общества с долей участия 60%; Елена Иванова – гендиректором и участником ООО «Навидар» с долей участия 40%, а гендиректор ООО «Эдельвейс» Елена Пышкина – участником общества с долей участия 35%. Незадолго до заключения оспариваемых ДКП представителю продавцов Роману Имамутдинову со стороны всех участников этих обществ были выданы нотариально удостоверенные доверенности, согласно которым представитель получил полномочие на отчуждение недвижимости истцов за цену и на условиях по собственному усмотрению. В ходе судебного процесса ответчик последовательно указывал, что полагался на наличие необходимых корпоративных одобрений заключаемых ДКП со стороны истцов, в отсутствие которых указанные доверенности не могли быть выданы.
При этом никто из участников спора не отрицал, что экономической целью оспариваемых сделок для обществ являлось получение от ООО «Кредитные системы» денежных средств для погашения задолженности Виктории Александриной. В документах, представленных истцами в АО «Кредит Европа Банк (Россия)» при передаче имущества в залог (ипотеку), Александрина указана как лицо, имеющее право давать обязательные для обществ указания (бенефициарный владелец), а сами общества (продавцы) – как аффилированные лица. В рассматриваемом случае покупатель недвижимости действовал в соответствии с указаниями бенефициарного владельца продавцов.
«Несмотря на то что совокупность приведенных доводов и обстоятельств имела значение для настоящего дела с точки зрения наличия фактического одобрения заключаемых договоров купли-продажи объектов недвижимости со стороны участников обществ (продавцов) и совершения данных сделок с ведома бенефициарного владельца, заверившего общество “Кредитные системы” в своем намерении обеспечить юридическую силу сделки, в нарушение положений ч. 3 ст. 9, ч. 1–2 ст. 65, ч. 1 ст. 168 АПК РФ они не получили надлежащей оценки в состоявшихся по делу судебных актах. Без проверки указанных доводов выводы судов о наличии оснований для признания договоров купли-продажи недействительными как крупных сделок, совершенных в отсутствие корпоративного одобрения, не могут быть признаны правомерными», − отмечено в определении ВС. Там же указано, что в отношении сделки, совершенной ООО «Джеком», суды нижестоящих инстанций не учли, что его гендиректор Алексей Соколов является единственным участником этого общества, поэтому в силу абз. 2 п. 7 ст. 46 Закона об ООО положения корпоративного законодательства о крупных сделках в данном случае не применяются.
Как пояснил ВС, суды в этом деле ограничились указанием на то, что уставами истцов предусмотрена необходимость одобрения крупных сделок и сделок, сумма которых превышает 100 тыс. руб. согласно п. 8.2.20, 8.2.26 устава ООО «Навидар», или сделок, предусматривающих отчуждение недвижимости (п. 8.2.19 устава ООО «Эдельвейс», п. 8.2.19 устава ООО «Миродом», п. 8.3.16 устава ООО «Джеком»). Однако факт наличия соответствующих положений в учредительных документах обществ не свидетельствует о том, что контрагент должен знать о существовании таких положений и усомниться в том, что при совершении сделок соблюден внутрикорпоративный порядок согласования сделок.
Согласно судебной практике на уровне ВС аффилированность может быть доказана в том числе в отсутствие формально-юридических связей между лицами (фактическая аффилированность), когда корпоративные связи имеют сложный, непрозрачный характер и их трудно выявить (в частности, в связи с использованием офшорных организаций) либо в совершение сделок намеренно вовлечены лица, формально не входящие в корпоративную структуру. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте – в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным участникам оборота. В указанных случаях суд может обязать лицо, в отношении которого представлена достаточная совокупность доказательств фактической аффилированности, раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения заключенного соглашения.
«Однако истцами не представлены доказательства, свидетельствующие о том, что общество “Кредитные системы” знало или должно было знать о том, что сделки являются для продавцов крупными, и об отсутствии согласия (одобрения) на их совершение. Материалы дела не содержат и истцами не представлены доказательства того, что общество “Кредитные системы” особым образом связано с продавцами (является аффилированным по крайней мере с одним из продавцов), в том числе не доказано, что взаимодействие сторон договоров отклонялось от обычной деловой практики. При таких обстоятельствах бремя доказывания собственной добросовестности не могло быть возложено на контрагента-покупателя», − заключил Верховный Суд, который не признал законными выводы судов о признании заключенных ДКП недействительными.
ВС добавил, что в предмет доказывания по делам о признании притворных сделок недействительными входят установление действительного волеизъявления сторон на совершение прикрываемой сделки, обстоятельств заключения договора и несоответствия волеизъявления сторон их действиям. Отношения, возникшие между продавцами и покупателем, не соответствуют критерию безвозмездности, поскольку денежные средства (покупная цена) были перечислены обществом «Кредитные системы» на банковский счет Виктории Александриной. Оснований для вывода о том, что действительное намерение продавцов состояло в том, чтобы одарить «Кредитные системы» недвижимостью, судами не установлено.
Нижестоящие судебные инстанции также не учли, что общества «Джеком» и «Миродом» являлись залогодателями по двум договорам ипотеки от 29 июня 2022 г., заключенным для обеспечения обязательств Виктории Александриной перед АО «Кредит Европа Банк (Россия)». Неисполнение Александриной своего обязательства по возврату полученных от банка денег неминуемо должно было привести к обращению взыскания на заложенную обществами недвижимость (которая впоследствии была отчуждена по ДКП в пользу ответчика), что демонстрирует наличие непосредственного имущественного интереса обществ в надлежащем исполнении Александриной обязательств заемщика.
Поскольку Виктория Александрина раскрыта перед банком как бенефициарный владелец обществ-продавцов, это может свидетельствовать о наличии разумного экономического основания для заключения оспариваемых ДКП на условиях, предполагающих перечисление платы за недвижимость именно на счет Александриной для исполнения ее обязательств перед банком. Путем совершения оспариваемых сделок активы не только отчуждены на возмездной основе третьему лицу, но и перераспределены внутри одной группы лиц. Соответственно, выводы судов о наличии расхождения между действительной волей сторон и волеизъявлением, которое выражено в оспариваемых ДКП, сделаны с нарушением норм гражданского законодательства.
Таким образом, резюмировал ВС, у судов не имелось оснований для признания заключенных договоров притворными, прикрывающими сделки по безвозмездному отчуждению недвижимости. Следовательно, к этому спору не могла быть применена норма о запрете дарения между коммерческими организациями. При доказывании факта сговора суд учитывает совокупность косвенных доказательств, в том числе аффилированность представителя с другой стороной сделки и (или) стоящим за ней бенефициаром, включая имеющиеся между ними родственные или иные личные, корпоративные связи.
Нижестоящие суды, признавая заключенные ДКП недействительными, в том числе в связи с наличием явного ущерба для представляемого, исходили из того, что отчуждение недвижимости было произведено безвозмездно – в отсутствие встречного имущественного предоставления со стороны ООО «Кредитные системы». Однако материалы дела не позволяют сделать вывод о безвозмездности правоотношений между сторонами. Истцами также не доказано, что перечисленные на банковский счет Виктории Александриной денежные средства существенно меньше рыночной стоимости переданных покупателю объектов недвижимости. Преждевременны выводы судов о признании ДКП недействительными ввиду причинения явного ущерба представляемым, отмечается в определении.
Также не установлены обстоятельства, свидетельствующие о наличии сговора или иных согласованных (отличающихся от обычных) действий между лицом, заключившим оспариваемые договоры от имени покупателей, и обществом «Кредитные системы». «Таким образом, последствием признания заключенных договоров купли-продажи объектов недвижимости недействительными должно было стать не только возвращение недвижимого имущества в собственность истцов (продавцов), но и возврат уплаченных обществом “Кредитные системы” денежных средств с одновременным восстановлением задолженности Виктории Александриной перед АО “Кредит Европа Банк (Россия)”. Однако суды, определяя имущественные последствия недействительности договоров купли-продажи, ограничились только возложением на общество “Кредитные системы” обязанности по возврату истцам объектов недвижимости», − заключил ВС, отменяя решения нижестоящих судов и возвращая дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.
Управляющий партнер АБ «Глушаков, Туманова и партнеры» Виктор Глушаков полагает, что подобные судебные акты формируют тенденции правоприменительной практики. «Каждое основание, положенное в основу оспаривания сделки, исследовано и детально описано Верховным Судом. После изучения мотивировочной части вопросов к разумности и логичности судебного акта не возникает. ВС продемонстрировал подход, которому должны следовать суды при рассмотрении корпоративного спора, – отход от формального исследования доказательств и установление фактических обстоятельств, которыми обусловлено совершение оспариваемых сделок. Данное определение показывает, что нет незначительных элементов в предметах доказывания по каждому из блоков доводов, которыми оперировали суды нижестоящих инстанций. Так, в отношении корпоративного одобрения важен факт добросовестности второй стороны сделки, которая не имеет отношения к корпоративным процедурам продавца. В отношении притворности важно оценить волю сторон, а не формально подходить к оценке договора и факта его оплаты. В отношении “сговора” важно оценивать косвенные доказательства связи между сторонами сделок. Отдельно хотелось бы отметить юридическую технику судебного акта ВС, каждый блок доводов под своим разделом. Это эталонное определение, которое больше похоже на правовой меморандум», − заключил он.
Старший юрист Адвокатского бюро «А2» Всеволод Назаренко назвал комментируемое определение одним из принципиальных и наиболее значимых судебных актов Экономколлегии ВС за последнее время. «Во-первых, ВС впервые за долгое время (с 2016 г.) вернулся к проблеме защиты законных интересов бенефициаров бизнеса, не имеющих статуса непосредственного участника хозяйственного общества (“теневых бенефициаров”). Так, в определении отдельно отмечено, что бенефициарные владельцы не могут быть лишены права на защиту своих корпоративных интересов путем непосредственного предъявления соответствующих исков и заявления требований, направленных на восстановление нарушенных прав и (или) предотвращение негативных имущественных последствий. Эта позиция видится крайне своевременной, учитывая, что практика нижестоящих судов по данному вопросу активно развивается (см., например, дело № А70-471/2024, где суд апелляционной инстанции защитил интересы бенефициара и хозяйственного общества от недобросовестного иска номинального участника). Однако наделение бенефициаров подобными правами возлагает на них и фидуциарные обязанности», − отметил он.
Во-вторых, продолжил эксперт, ВС призывает нижестоящие суды отойти от критерия «формального одобрения» крупных сделок, а исследовать в том числе вопросы так называемого информированного согласия, когда сделка заключается хотя и в отсутствие подписанного протокола общего собрания, но в ситуации осведомленности участников о ее совершении (и в отсутствие моментальных возражений). «Указанное “информированное согласие” может быть подтверждено выдачей нотариальных доверенностей, перепиской и прочими косвенными доказательствами», – пояснил Всеволод Назаренко.
В-третьих, добавил он, Экономколлегия обратила внимание, что повышенный стандарт проверки контрагента (который предполагает осведомленность о необходимости соблюдения корпоративных процедур одобрения) не может применяться ко всем участникам оборота – предполагается, что лицо должно знать о несоблюдении корпоративной процедуры лишь в ситуации, когда контрагент является аффилированным лицом. «Предмет сделки столь существенен, что исходя из сложившейся деловой практики предполагает проведение предварительного due diligence объекта сделки. Иные доказательства подтверждают, что контрагент знал или должен был знать о нарушении процедуры», − подытожил Всеволод Назаренко.