Один из экспертов «АГ» отметил, что определение ВС ориентирует нижестоящие суды учитывать интерес должника, который заключается в его финансовой реабилитации как социально оправданной цели института банкротства. Другой указал, что тот факт, что спор о размере неустойки возник не в исковом производстве, а в рамках дела о банкротстве физического лица, не должен был «смущать» суды, которым следовало применить положения ст. 333 ГК и снизить размер включаемой в РТК неустойки соразмерно последствиям нарушенного должником обязательства по возврату заемных средств. Третий заметил, что ВС вновь отметил необходимость судов ставить вопрос о несоразмерности неустойки с учетом статуса должника − физического лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, вне зависимости от наличия заявления о снижении неустойки.
12 декабря Верховный Суд вынес Определение № 305-ЭС24-15456 по делу № А41-55598/2021, в котором указал нижестоящим инстанциям, что они не вынесли на обсуждение сторон вопрос о соразмерности неустойки, учитывая, что она превышает сумму основного долга более чем в шесть раз.
8 апреля 2020 г. Александр Стрекач и Павел Лесин заключили договор займа на 6 млн руб. посредством составления расписки. Согласно расписке, должник обязался возвратить Павлу Лесину до 1 июля 2020 г. – 3 млн руб., до 1 августа 2020 г. – 3 млн руб. В случае просрочки заемщик обязался уплатить неустойку в размере 1% от просроченной суммы за каждый день просрочки.
В связи с неисполнением должником обязательства по возврату суммы займа Павел Лесин обратился в Бутырский районный суд г. Москвы с иском о взыскании 3 млн руб. долга и более 190 тыс. руб. процентов за пользование займом. 9 августа 2021 г. суд удовлетворил исковые требования в полном объеме (дело № 2-3303/21).
Поскольку долг не был возвращен и в отношении должника была введена процедура банкротства – реализация имущества, Павел Лесин обратился в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов задолженности в размере 6 млн руб. основного долга, более 1,1 млн руб. процентов за пользование займом, около 41 млн руб. неустойки и около 24 тыс. руб. расходов по уплате госпошлины.
Руководствуясь ст. 16, 71, 100, 213.24 Закона о банкротстве, ст. 807–810 ГК, суды первой и апелляционной инстанций удовлетворили заявление. Они исходили из того, что требование Павла Лесина в размере 3 млн руб. основного долга и более 190 тыс. руб. процентов подтверждено вступившим в законную силу решением суда общей юрисдикции и не удовлетворено должником. Суды указали, что заимодавец представил достаточные доказательства наличия у должника неисполненных обязательств по возврату займа и начисленных процентов в отношении остальной суммы требования. Расчет процентов и неустойки они признали правильным, отметив, что контррасчет не представлен. Кассация также поддержала эти выводы.
Тогда Александр Стрекач обратился в Верховный Суд с кассационной жалобой. Проверив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС посчитала соответствующим фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам включение в реестр требований кредиторов требования Павла Лесина в размере 6 млн руб. основного долга, более 1,1 млн руб. процентов за пользование займом, а также около 24 тыс. руб. расходов по уплате госпошлины. При этом Суд отклонил довод Александра Стрекача о том, что размер основного долга не может превышать 3 млн руб., поскольку направлен на переоценку доказательств, что находится за пределами полномочий ВС.
Читайте также
Заботясь об истцах
Внесены изменения в два постановления Пленума ВС РФ, посвященные применению норм исковой давности и ответственности за нарушение обязательств
07 февраля 2017
Ссылаясь на абз. 2 п. 71 Постановления Пленума ВС от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» Верховный Суд разъяснил, что при взыскании неустойки лиц, не осуществляющих предпринимательскую деятельность, правила ст. 333 ГК могут применяться не только по заявлению должника, но и по инициативе суда, если усматривается очевидная несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, свидетельствующие о такой несоразмерности. При наличии в деле доказательств, подтверждающих явную несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства, суд уменьшает неустойку по правилам ст. 333 ГК.
В соответствии с абз. 2 п. 72 Постановления Пленума ВС № 7 вопрос об уменьшении неустойки, взыскиваемой с лиц, не являющихся коммерческой организацией, индивидуальным предпринимателем, а равно некоммерческой организацией при осуществлении ею приносящей доход деятельности, может быть поставлен на обсуждение сторон судом апелляционной инстанции независимо от перехода к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции. Если должником является физическое лицо, не являющееся ИП и не осуществляющее предпринимательскую деятельность, и заявленная к взысканию неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд по своей инициативе выносит на обсуждение обстоятельства, свидетельствующие о такой несоразмерности. При этом вынесение судом на обсуждение вопроса о применении положений ст. 333 ГК к физическому лицу возможно как в суде первой инстанции, так и в суде апелляционной инстанции. Предоставленная суду возможность снижать неустойку в случае ее чрезмерности по сравнению с последствиями нарушения обязательства является одним из правовых способов, предусмотренных в законе, которые направлены против злоупотребления правом свободного определения размера неустойки.
Как отметил Верховный Суд, должник является физическим лицом, не осуществляющим предпринимательскую деятельность, то есть относится к перечню лиц, указанных в абз. 2 п. 71 Постановления Пленума ВС № 7. Однако, признавая требование кредитора по неустойке подлежащим включению в реестр требований кредиторов должника в заявленном размере, суды первой и апелляционной инстанций не учли статус должника и разъяснения Пленума ВС и не вынесли на обсуждение сторон вопрос о соразмерности неустойки, учитывая, что она превышает сумму основного долга более чем в 6 раз. Кассация не исправила допущенное судами первой и апелляционной инстанций нарушение. Более того, соответствующий довод был заявлен в суд округа, но проигнорирован им, что является недопустимым в силу ст. 6, 7 и 8 АПК.
В связи с этим Верховный Суд отменил обжалуемые судебные акты в части включения в реестр требований кредиторов более 40,8 млн руб. неустойки и направил обособленный спор в этой части на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.
В комментарии «АГ» адвокат АП г. Москвы Василий Котлов отметил, что снижение неустойки на основании ст. 333 ГК является одним из наиболее распространенных в судебной практике способов ограничения свободы договора. «Примечательно, что дело дошло до высшей инстанции именно по жалобе должника, голос которого не был услышан нижестоящими судами», − указал он.
Действительно, пояснил адвокат, процедура банкротства существенно ограничивает правоспособность гражданина, а конституционный принцип состязательности и равноправия обеспечивается главным образом через участие финансового управляющего, наделенного правом возражать против требований кредиторов в силу абз. 3 п. 7 ст. 213.9 Закона о банкротстве. «Должник уже давно не воспринимается судом как равноправный участник судебного процесса. Доходит до того, что в одном из недавних дел суд отклонил доводы кассационной жалобы должника на том основании, что в отношении оспариваемого распоряжения не были заявлены возражения кредиторов», − добавил он.
Василий Котлов считает, что судебные акты о взыскании карательной неустойки появляются именно потому, что суды не готовы слышать должника, воспринимают его не как субъект, а как объект правоприменительной деятельности в ситуации личного банкротства. При этом финансовый управляющий зачастую проявляет недопустимую пассивность, а то и осознанное попустительство на этапе рассмотрения требований кредиторов. Он добавил, что определение Верховного Суда представляет интерес, поскольку отражает баланс между требованием надлежащего отправления правосудия и принципом добросовестного исполнения обязательств при недопустимости злоупотребления правом в любой форме. «Определение ориентирует нижестоящие суды учитывать интерес должника, который заключается в его финансовой реабилитации как социально оправданной цели института несостоятельности (банкротства)», − заключил адвокат.
Адвокат АП Республики Башкортостан Николай Куркин полагает, что определение ВС является справедливым, обоснованным и взвешенным. «К сожалению, в очередной раз апелляционная и кассационная инстанции формально подошли к рассмотрению жалоб и Судебной коллегии Верховного Суда пришлось исправлять ошибки нижестоящих судов, которые носят явный и очевидный характер», − отметил он.
Николай Куркин указал, что применение судами положений ст. 333 ГК, направленной на поддержание баланса прав кредитора и должника, носит повсеместный характер. Тот факт, что спор о размере неустойки возник не в исковом производстве, а в рамках дела о банкротстве физического лица, не должен был «смущать» суды, которым следовало применить положения ст. 333 ГК и снизить размер включаемой в РТК неустойки соразмерно последствиям нарушенного должником обязательства по возврату заемных денежных средств. Иное привело не только к нарушению баланса прав должника и кредитора по определенному денежному обязательству, но и нарушило законные интересы иных кредиторов должника, рассчитывавших на справедливое распределение между всеми кредиторами должника конкурсной массы, резюмировал адвокат.
По мнению адвоката АП Московской области Артура Шаповалова, позиция ВС является обоснованной и мотивированной, но не является новой. «Высшая судебная инстанция вновь отметила необходимость судов ставить вопрос о несоразмерности неустойки с учетом статуса должника − физического лица, не осуществляющего предпринимательскую деятельность, вне зависимости от наличия заявления о снижении неустойки, что можно только приветствовать», − полагает он.