ВС отменил оправдательный приговор суда с участием присяжных из-за допущенных судьей нарушений

Верховный Суд опубликовал Кассационное определение
от 10 января по делу № 36-УДП24-13СП-А1, которым отменил оправдательный приговор, вынесенный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, ввиду нарушений УПК РФ, направив дело на новое рассмотрение.

Приговором Смоленского областного суда от 19 мая 2023 г. Амир Магомедов на основании вердикта коллегии присяжных заседателей был оправдан по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных подп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 222 УК РФ. Присяжные признали недоказанными факт причастности подсудимого к совершению убийства, а также факт события преступления, выразившегося в незаконном приобретении, передаче, хранении, перевозке, ношении огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов. Суд апелляционной инстанции оставил приговор без изменения.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, заместитель Генерального прокурора РФ подал кассационное представление в Верховный Суд РФ, в котором просил об их отмене. Он указал, что оправдательный приговор является незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела с участием присяжных заседателей. В кассационном представлении отмечалось, что несмотря на имеющиеся противоречия в ответах присяжных заседателей на вопросы, председательствующий судья счел вердикт ясным, не содержащим противоречий и допустил его оглашение. Кроме того, на протяжении всего судебного разбирательства сторона защиты неоднократно и грубо нарушала требования ст. 335 УПК РФ, приводя высказывания и выдержки из выступлений стороны защиты, что в итоге оказало воздействие на присяжных заседателей и повлекло принятие решения предубежденной коллегией присяжных.

Рассмотрев дело, ВС указал, что органами предварительного расследования действия Амира Магомедова были квалифицированы как соисполнительство в совершении преступления в составе организованной группы без ссылки на ч. 3 ст. 35 УК. Суд отметил, что, как усматривается из приобщенного к материалам дела напутственного слова и аудиозаписи хода судебного заседания, председательствующий судья, объясняя содержание уголовного закона, в совершении которого обвинялся Амир Магомедов, раскрыл содержание понятий «организатор преступления», «лицо, создавшее организованную группу», «организованная группа», однако без какого-либо разъяснения понятия «соучастия», иных его форм и отграничения их друг от друга по определенным признакам. Также он не разъяснил присяжным заседателям понятие «исполнитель преступления» и то, что при совершении убийства в составе организованной группы ее руководители являются соисполнителями.

Такие упущения, по мнению ВС, могли затруднить понимание присяжными заседателями функций Амира Магомедова как участника организованной группы и соисполнителя преступления, оценку его действий во взаимосвязи с действиями лица, непосредственно лишившего жизни потерпевшего, как ему инкриминировалось органами предварительного расследования, и, таким образом, повлиять на содержание ответа присяжных на вопрос о причастности подсудимого к преступлениям.

Кроме того, Судебная коллегия посчитала, что в кассационном представлении обоснованно указано: сформулированные перед присяжными заседателями вопросы не в полной мере соответствовали предъявленному обвинению, что могло повлиять на содержание ответов и является нарушением положений ст. 338 УПК. Так, Амир Магомедов обвинялся в убийстве человека в результате личных неприязненных отношений и с целью расширения сфер криминального влияния. Согласно протоколу судебного заседания в прениях государственный обвинитель, поддерживая обвинение, заявлял об этом мотиве преступления.

В определении поясняется, что защитник подсудимого ссылалась на его непричастность к инкриминируемому преступлению, отсутствию у него мотива для убийства потерпевшего и непредставление стороной обвинения доказательств тому, что их подзащитный является криминальным авторитетом и делил с потерпевшим сферы влияния. Однако, как указал ВС, во втором вопросе председательствующим судьей безосновательно исключено указание на криминальность (преступность) сфер влияния, что искажает предъявленное обвинение, согласно которому данные обстоятельства изложены как мотив совершенного преступления и, соответственно, подлежали установлению.

ВС подчеркнул, что по смыслу ч. 1 ст. 343 УПК в вопросном листе всегда должно найти отражение мнения присяжных заседателей по принятым ответам на поставленные перед ними вопросы. Присяжные заседатели, принявшие единодушное решение по вердикту, должны сделать записи о принятии единодушного решения по каждому из вопросов вопросного листа. Однако это требование не было соблюдено. Так, на первый вопрос о доказанности события преступления, присяжными заседателями дан ответ «да, доказано, единодушно». На второй вопрос о причастности Амира Магомедова дан ответ «нет, не доказано», без указания на то, единодушно или в результате голосования принят данный ответ. После возвращения присяжных заседателей из совещательной комнаты председательствующий не выяснил у старшины, является ли вердикт единодушным, и, вопреки требованиям УПК, не возвратил присяжных заседателей в совещательную комнату для внесения в вопросный лист ясности о результатах принятия ими решений по каждому поставленному в нем вопросу.

Также ВС обратил внимание: в напутственном слове председательствующий в нарушение положений ч. 3 ст. 343 УПК разъяснил, что оправдательный вердикт считается принятым, если за отрицательный ответ на любой из поставленных в вопросном листе основных вопросов проголосовало не менее трех присяжных заседателей, тогда как согласно названной норме отрицательный ответ должны дать не менее четырех присяжных заседателей областного суда. Суд апелляционной инстанции в определении, отклоняя соответствующий довод апелляционного представления, указал на отсутствие нарушений УПК при вынесении вердикта.

Судебная коллегия посчитала, что неверное изложение председательствующим судьей указанных требований УПК в напутственном слове не свидетельствует о незаконности вынесенного решения ввиду принятия присяжными при вынесении вердикта единодушного решения. Однако, как усматривается из вердикта, в нем после ответа на второй вопрос не указано, принят ли вердикт единодушно или путем голосования. Данные обстоятельства судом апелляционной инстанции при проверке доводов апелляционного представления государственных обвинителей, которые могли бы устранить противоречия и неясности, не проверялись, а поэтому сделанный в апелляционном определении вывод не может быть признан законным и обоснованным.

По мнению Суда, указанная оговорка председательствующего судьи, во взаимосвязи с тем обстоятельством, что не ясно, вынесен вердикт единодушно или в результате голосования, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Таким образом, ВС пришел к выводу, что присяжным заседателям был неверно разъяснен порядок вынесения вердикта, поставленный вопрос о совершенном деянии искажает предъявленное обвинение в части мотива преступления.

Также в определении указано, что в ходе судебного разбирательства в присутствии присяжных заседателей, без их удаления в совещательную комнату, оглашались сведения, касающиеся процедуры проведения следственных действий, в частности о применении недозволенных методов расследования. ВС указал, что защитник подсудимого в прениях исказила выводы судебной баллистической экспертизы, что осталось без внимания со стороны председательствующего. Нарушения допускались и самим подсудимым, который, в частности, ссылался на неисследованные обстоятельства, выходящие за пределы фактических обстоятельств дела.

Судебная коллегия посчитала, что допущенные представителями стороны защиты нарушения УПК действительно, как указано в кассационном представлении, носили системный характер, и они не всегда получали соответствующую реакцию со стороны председательствующего, в результате чего до сведения присяжных заседателей была доведена недопустимая информация, в том числе вызывающая сомнения относительно законности полученных доказательств по делу. Таким образом, Верховный Суд отменил оправдательный приговор и последующие судебные акты, передав дело на новое судебное рассмотрение.

Адвокат АП г. Москвы Сергей Насонов поделился, что у него позиции ВС РФ, изложенные в указанном кассационном определении, вызывают двойственное отношение. «С одной стороны, ВС зафиксировал “классический” набор оснований для отмены оправдательного приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей. Указание на психическое заболевание свидетеля обвинения, намеки на применение недозволенных методов во время расследования (в том числе в качестве причины дачи обвиняемым признательных показаний), искажение содержания доказательств в речи защитника, сообщение присяжным о том, что не всё было предоставлено им для исследования, – всего этого исходя из судебной практики более чем достаточно для отмены оправдательного приговора», – отметил он.

С другой стороны, продолжил Сергей Насонов, в определении есть и спорные суждения. Так, из него следует, что автор кассационного представления акцентировал внимание на неточностях напутственного слова председательствующего и эти доводы вошли в текст итогового решения. Вместе с тем адвокат подчеркнул, что в кассационном определении не указывается, заявляли ли стороны возражения на напутственное слово. «В судебной практике уже более 20 лет существует обыкновение, состоящее в том, что если сторонами не были своевременно заявлены возражения на напутственное слово, т.е. сразу же после напутствия судьи, то они не вправе ссылаться в дальнейшем на недостатки напутственного слова председательствующего как на апелляционное (кассационное) основание (Бюллетень ВС РФ № 12, 2004 г.). Означает ли подобная позиция ВС отход от этих выработанных десятилетиями стандартов, исключающих злоупотребление сторонами своими процессуальными правами?» – задался вопросом эксперт.

Читайте также

Адвокат также подчеркнул, что в определении ВС указывает на дефект вопросного листа, состоящий в том, что председательствующий исключил из текста вопроса ту его часть, которая позволяла установить мотив содеянного, в то время как эти обстоятельства подлежали установлению. «Можно ли расценивать такую позицию как изменение подхода ВС РФ, изложенного в Определении от 25 января 2024 г. по № 41-УД23-33СП-К4, согласно которому мотив деяния не может устанавливаться присяжными? Наличие подобных вопросов к позициям ВС РФ, к сожалению, не обеспечивает единообразие судебной практики по существенным аспектам производства в суде присяжных», – отметил Сергей Насонов.

Адвокат АП Алтайского края Константин Васильков полагает, что рассматриваемое определение в очередной раз демонстрирует обвинительный уклон современного уголовного судопроизводства. «Возможность рассмотрения дел с участием присяжных заседателей – “последний островок” справедливого и беспристрастного уголовного судопроизводства, однако в настоящее время мы наблюдаем противоречивость практики. Проблемы, затронутые в анализируемом определении, всегда поднимаются только при отмене оправдательных приговоров и практически никогда – обвинительных», – считает адвокат.

По мнению Константина Василькова, тот факт, что Судебная коллегия согласилась по всем пунктам кассационного представления с прокуратурой, также дает определенную пищу для размышлений. Адвокат отметил, что на местах при любом виде обжалования довольно сложно добиться изучения судами аудиопротокола судебного заседания, а в данном случае ВС высчитывал время нахождения присяжных заседателей в совещательной комнате и сопоставлял это с вопросным листом.

Константин Васильков обратил внимание на солидарность ВС с доводом прокурора о «неоднократном и грубом нарушении стороной защиты требования ст. 335 УПК, что в итоге оказало воздействие на присяжных заседателей и повлекло принятие решения предубежденной коллегией присяжных заседателей». «Сама суть суда присяжных заключается в том, что в его рамках наиболее выраженно реализуется принцип состязательности и сторона обвинения прямо не может повлиять на принятие решения. Фактически в данном случае грамотная работа стороны защиты была истолкована как нарушение и легла, кроме всего прочего, в основу отмены оправдательного вердикта. Данный пример показывает, что проблема формального подхода к правосудию, которым пользуются суды, а также механизм отмены вердикта присяжных заседателей только профессиональными судьями имеют место быть и нуждаются, на мой взгляд, в реагировании со стороны законодателя», – полагает адвокат.

Адвокат КА г. Москвы «Менкенова, Чуев и партнеры» Эрдем Бадмаев отметил, что данное определение продемонстрировало сохранение тенденции к максимально тщательному и доскональному рассмотрению Верховным Судом именно кассационных представлений прокурора на оправдательные приговоры, вынесенные на основании вердиктов коллегий присяжных заседателей, и оставленных без изменений судами апелляционной инстанции. По мнению адвоката, такая тенденция не наблюдается в отношении обвинительных приговоров, также вынесенных с участием присяжных заседателей, которые при пересмотре по жалобам стороны защиты, как правило, остаются без изменения.

Тем не менее Эрдем Бадмаев считает, что для стороны защиты данное определение высшей судебной инстанции имеет большое практическое значение. Так, в определении достаточно подробно отражены процессуальные нарушения, допущенные председательствующим судьей при рассмотрении дела по существу. Адвокат не согласен с тем, что неполные разъяснения, доведенные до присяжных заседателей председательствующим судьей в напутственном слове, в части раскрытия содержания норм Общей части уголовного закона о формах соучастия, фактически повлияли или могли повлиять на мнение присяжных и их ответы при вынесении вердикта.

Эрдем Бадмаев пояснил, что п. 2 ч. 3 ст. 340 УПК предусматривает лишь обязанность председательствующего судьи сообщить в напутственном слове содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый, т.е. нормы Особенной части УК РФ. В свою очередь, не детальное отражение в вопросном листе мотива инкриминируемого подсудимому деяния с учетом доведения до присяжных заседателей описания события данного деяния во вступительном слове гособвинителя и судебных прений также не должно истолковываться как существенное нарушение уголовно-процессуального закона, добавил адвокат.

Он подчеркнул, что ВС усмотрел неясность и противоречивость вердикта в части отсутствия указания старшиной в вердикте записи о единогласном (единодушном) принятии решения. Эрдем Бадмаев обратил внимание, что в Определении ВС РФ от 23 ноября 2023 г. по делу № 42-УД23-5СП-А3 был отклонен аналогичный довод кассационной жалобы стороны защиты о недостатках вердикта присяжных заседателей, в котором также старшиной не были отражены записи о единогласном принятии решений по отдельным вопросам.

«Резюмируя, хотелось бы сохранить оптимистичный прогноз на то, что в будущем судебная практика кассационных инстанций по данной категории уголовных дел найдет процессуальный баланс и поведение обеих сторон – обвинения и защиты – в ходе судебного разбирательства с участием присяжных заседателей станет в равной степени объективно анализироваться с точки зрения прямого воздействия на мнение коллегии присяжных заседателей и результаты вынесенного ею вердикта», – резюмировал Эрдем Бадмаев.

Оперативно получить комментарий защитников Амира Магомедова, адвоката АП Республики Дагестан Шамиля Абдулжалилова и адвоката АП Смоленской области Татьяны Ковалёвой не удалось.