По мнению одного из экспертов «АГ», Верховный Суд ориентирует на индивидуальность подхода в каждой ситуации и суды не должны подходить к рассмотрению спора формально. Как отметил другой, ВС указал, что в некоторых случаях ввиду сложной геополитической обстановки и применения санкций недружественными государствами заинтересованное лицо может оказаться серьезно ограниченным в доступе к тем или иным доказательствам.
22 января Верховный Суд вынес Определение
№ 305-ЭС24-16565 по делу № А40-141984/2023, в котором разъяснено, что российский депозитарий не вправе запрашивать лишние документы для принудительного перевода учета прав на акции отечественного банка со счета депо иностранной организации.
Сергей Дощицин является собственником 20 тыс. акций ПАО «Сбербанк», а Галине Дощициной принадлежат 18 тыс. акций банка. В сентябре 2022 г. они обратились в АО «Райффайзенбанк» с заявлением о принудительном переводе учета прав на ценные бумаги российского эмитента со счета депо иностранного номинального держателя – компании Interactive Brokers LLC – на счета депо, открытые на имя заявителей в этом банке. К заявлению был приложен пакет соответствующей документации.
Тем не менее в январе 2023 г. «Райффайзенбанк» отказал в переводе прав на ценные бумаги в связи с непредставлением заявителями нотариально заверенной выписки счета Interactive Brokers LLC. Тогда Сергей и Галина Дощицины оспорили этот отказ в суде со ссылкой на то, что «Райффайзенбанк» предъявляет завышенные требования к тем документам, которые должны быть представлены для осуществления принудительного перевода учета прав на акции. Истцы потребовали взыскать судебную неустойку в 3 тыс. руб. за каждый день неисполнения судебного акта в течение первой недели в пользу каждого из них с последующим ее увеличением в двукратном размере за каждую последующую неделю неисполнения решения суда до его фактического исполнения. Они также требовали обязать банк исполнить обязательство в течение трех рабочих дней с даты вступления решения в законную силу.
Суд отказал в удовлетворении иска, а апелляция и кассация поддержали его решение. Тем самым суды сочли, что истцы не представили документы и сведения, необходимые и достаточные для осуществления принудительного перевода учета прав на ценные бумаги, в частности, оригиналы или нотариально заверенные копии документов, подтверждающие права на акции. Они заключили, что ответчик, действуя в пределах своих полномочий, правомерно установил Порядок для осуществления перевода прав, содержащий необходимый перечень документов. Такой подход «Райффайзенбанка» к оценке представленных документов, как сочли суды, соответствовал закону, при этом невозможно осуществление принудительного перевода учета прав на акции на основе решения суда за пределами пресекательных сроков.
Изучив кассационную жалобу Сергея Дощицина, Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ напомнила, что распределение бремени доказывания между сторонами процесса производится исходя из положений НПА, установленных ими презумпций, а также с учетом объективных возможностей участников оборота по доказыванию определенных обстоятельств, учитывая принципы справедливости, разумности и эффективности судопроизводства. Неблагоприятный для стороны исход спора не может быть предопределен возложением на эту сторону заведомо неисполнимой для нее обязанности по доказыванию.
Если права на акции российского эмитента учитываются на счете депо иностранного номинального держателя и проведение операций с ними невозможно ввиду введения в отношении российского эмитента или связанных с ним лиц либо в отношении владельца ценных бумаг ограничительных мер, либо вследствие санкций иностранных государств, международных организаций, иностранных финансовых организаций, связанных в отношении РФ, российских юрлиц и россиян, владелец ценных бумаг российского эмитента или лицо, в интересах которого действует последний, вправе в течение 120 дней со дня официального опубликования Закона № 319-ФЗ от 14 июля 2022 г. представить российскому депозитарию, в котором открыт счет депо иностранного номинального держателя для учета прав на акции российского эмитента, заявление о принудительном переводе учета прав на такие ценные бумаги. К нему прилагаются документы, доступные в сложившихся обстоятельствах и свидетельствующие о владении заявителем или лицом, действующим в его интересах, соответствующим количеством акций российского эмитента, о действительности и правомерности интереса заявителя, а также об иностранной организации, в которой осуществляется учет прав заявителя на указанные ценные бумаги и пр.
Как пояснил ВС, вопрос о перечне документов, необходимых и достаточных для удовлетворения требования лица о принудительном переводе прав на ценные бумаги, должен решаться российским депозитарием с учетом конкретной ситуации, сложившейся у заявителя, учитывая то, какие действия объективно доступны лицу для подтверждения юридически значимых фактов и являются разумными. Критерий отсутствия обоснованных сомнений для принудительного перевода учета прав на ценные бумаги, на который указывается в ч. 6 ст. 5 Закона № 319-ФЗ, не устанавливает необходимости предъявления лицом таких доказательств, которые подтверждают владение им иностранными ценными бумагами с бесспорностью (стандарт доказывания «за пределами разумных сомнений»). «Иными словами, от лица, пострадавшего от действий иностранных государств и финансовых организаций, не может требоваться создание такой степени уверенности, при которой не остается никаких сомнений в том, что иностранные ценные бумаги принадлежат такому лицу», – отмечено в определении.
При оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных судам нужно исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации, указал Суд. Принцип добросовестности в этом деле подразумевает обязанность учитывать известные лицу интересы своего контрагента, предоставлять нужную информацию и содействовать в достижении общей цели взаимодействия. Соответственно, депозитарий, рассматривая заявление заинтересованного лица о принудительном переводе учета прав на ценные бумаги, не вправе запрашивать документы, получение которых в сложившихся обстоятельствах объективно невозможно или чрезмерно затруднительно для заявителя. Он не вправе ограничиваться заранее установленным универсальным перечнем документов, которые заявитель должен представить для реализации своего права, а обязан предложить заявителю предоставить такие документы, которые подтвердят его право на спорные акции и которые заявитель способен получить в сложившихся обстоятельствах.
Таким образом, заключил ВС, российский депозитарий не вправе отказать в осуществлении принудительного перевода прав на акции лишь на основании того, что у него остаются сомнения, связанные с обладанием обратившимся лицом определенным количеством ценных бумаг, при отсутствии веских оснований полагать, что представленные документы являются поддельными, отсутствии у депозитария информации о том, что ценные бумаги, в действительности, принадлежат другому лицу и иных подобных причин. Бремя опровержения того, что заявитель является акционером, возлагается на российского депозитария, который при получении соответствующего пакета документов не вправе ограничиться только выявлением недостатков в документах, а должен проверить их достоверность, используя ресурсы и инструменты, доступные депозитарию как профессиональному участнику рынка ценных бумаг.
В этом деле, заметил ВС, ответчик отказал истцам в принудительном переводе учета прав на акции ПАО «Сбербанк» без предоставления им возможности устранения допущенных нарушений. Информация об отказе в осуществлении принудительного перевода прав на акции была получена Сергеем и Галиной Дощицинами от «Райффайзенбанк» уже после истечения пресекательного срока, установленного Законом № 319-ФЗ, в течение которого такое заявление могло быть подано повторно. Вопреки возражениям банка, в материалах дела нет сведений о том, что он предлагал истцам представить дополнительный пакет документов для принятия положительного решения по их заявлению.
Первоначальное заявление истцов было подано своевременно, поэтому у судов не имелось оснований для отказа в удовлетворении иска по причине того, что к моменту рассмотрения спора пресекательный срок на подачу такого заявления уже истек. Безусловный отказ депозитария в осуществлении принудительного перевода учета прав на акции под предлогом того, что перечень представленных заявителями документов не в полной мере соответствовал Порядку, утвержденному депозитарием и размещенному в Интернете, также не мог быть признан правомерным. Соответственно, не обоснованы выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения иска.
Вместе с тем довод «Райффайзенбанк» о заведомой неисполнимости судебного акта об обязании осуществить принудительный перевод учета прав на акции ввиду необходимости списания акций со счета депо типа «С», заявленный при рассмотрении дела в ВС РФ, не исследовался нижестоящими судами и не отражен в их судебных актах. Также не обоснована ссылка банка на ч. 7 ст. 5 Закона № 319-ФЗ, согласно которой, если общее количество акций российского эмитента, в отношении которых поданы заявления о принудительном переводе учета прав на такие ценные бумаги, превышает количество ценных бумаг российского эмитента, учитываемых на счете депо иностранного номинального держателя, операции, предусмотренные ч. 4 этой статьи, не проводятся, поскольку учету подлежат все поданные российскому депозитарию заявления, а не только одобренные. В связи с этим возможное удовлетворение требований истцов не повлечет увеличение количества обращений держателей ценных бумаг, не произойдет их превышения относительно учитываемых на счете депо иностранного номинального держателя акций.
Таким образом Верховный Суд отменил судебные акты нижестоящих инстанций и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию, которой предстоит, в частности, установить, является ли счет депо, открытый на имя компании, на котором происходит учет прав на спорные акции, счетом типа «С», имеются ли у истцов основания для списания ценных бумаг с этого счета. В то же время, заметил ВС, отсутствие соответствующего исключения для списания ценных бумаг со счета депо типа «С» не служит безусловным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований, поскольку Дощицины после рассмотрения этого дела и разрешения спора о праве на принудительную перерегистрацию учета прав на акции не утрачивают возможность определения порядка исполнения судебного акта в виде обращения за списанием ценных бумаг со счета депо типа «С» в общем порядке, установленном законодательством.
Старший партнер МКА «Ионцев, Ляховский и партнеры» Максим Ионцев считает, что определение ВС РФ продолжает общую линию Суда на отход от формализма при рассмотрении дел. «Действительно в последнее время практики все чаще сталкиваются с тем, что суды оценивают добросовестность поведения стороны в споре, в том числе процессуальную. В рассматриваемом же деле ВС РФ указал, что в некоторых случаях ввиду сложной геополитической обстановки и применения санкций недружественными государствами заинтересованное лицо может оказаться серьезно ограниченным в доступе к тем или иным доказательствам. Это порождает обязанность депозитария более гибко подходить к оценке конкретной ситуации, а не демонстрировать исключительно формальный подход», – пояснил он.
Эксперт добавил, что ВС вновь указал и на необходимость более прагматичного подхода к распределению бремени доказывания. «Действительно, бывают ситуации, когда одна из сторон спора скрывает необходимые другой стороне доказательства. В этом случае ВС рекомендует, по сути, обращаться к хорошо известным доказательственным презумпциям. Однако этот подход также не лишен и недостатков. Порой нужный документ действительно отсутствует, поскольку, например, его никогда не существовало. Тогда соответствующей стороне приходится доказывать, что «не было того, чего не было», что ставит ее в заведомо проигрышное положение», – подытожил Максим Ионцев.
Доцент кафедры гражданского и предпринимательского права Всероссийского государственного университета юстиции, адвокат АП г. Москвы Дмитрий Мальбин назвал справедливым подход Верховного Суда, который обратил внимание на то, что депозитарий вправе самостоятельно определять перечень документов, на основании которых он осуществляет принудительный перевод ценных бумаг. «С одной стороны, это подчеркивает правомерность отказа депозитария, но, с другой стороны, ВС РФ указал, что депозитарию необходимо учитывать конкретную ситуацию заявителя и его объективные возможности в подтверждении владения ценными бумагами. Таким образом, ВС ориентирует на индивидуальность подхода в каждой ситуации и суды не должны подходить к рассмотрению спора формально. Это определение также представляет интерес с точки зрения использования разных подходов к стандарту доказывания при разрешении спора. В частности, Суд исходил из невозможности доказывания по стандарту “за пределами разумных сомнений” – наиболее строгого из всех стандартов», – полагает он.